Записки сумасшедшего стоматолога.

Осматривал вчера в алкогольном магазине полки с бренди-коньяками и наткнулся на новое поступление - французский бренди "Ivanabitch".
Если учесть, что "bitch" переводится как "сука", то логично допустить, что напиток назвали в честь суки Иваны. Какая нибудь любимая придворная сука короля Филиппа Красивого породы чихуасебе.



На самом деле, оказалось, что в 1812 году во время войны с Наполеоном, французы украли какого то нашего винодела Владимира. Поскольку французские виноделы ни хрена в виноделии не смыслили, Владимир этот всех французских виноделов построил ровными рядами и научил их делать настоящий французский бренди. Полное имя русского винодела было Владимир Иванович... Ну, вы уже догадались? Vladimir Ivanovitch, превратившийся таинственным образом в Ivanabitch. Видимо, это французы специально переврали от обиды за импотенцию отечественного виноделия.

Кстати, про отечественность. На бутылке, где французы рассказывают эту трогательную историю воровства нашего Иваныча Наполеоновскикми холуями , война с Наполеоном называется Great Patriotic War of 1812 - Великая Отечественная война 1812 года. Мои хилые познания в истории подсказывают мне, что война 1812 года, хоть и была отечественной, но Великой все таки не называлась даже в России. Великая отечественная была одна - в 20 веке. И вообще, странно слышать от французов, которые вперлись на просторы матушки России, что война была отечественной. Это для русских она отечественная, а для них - завоевательная. Это ж русские всем отечеством шаромыжников лупили. Правда ведь?

Я придумал нетрудный вопрос для любителей "Что? Где? Когда?". В Америке не так давно стали выпускать водку "Clix". Чистая, как слеза ягненка, стоит она около $300 за 750 мл, ибо, по уверениям создателей ее дистиллировали великое количество раз. А сколько конкретно?

[Ответ в спойлере.]
CLIX - записанное римскими цифрами число 159 - именно столько раз ее очищают.

В середине 1980-х я был студентом-медиком и ночами подрабатывал медбратом. Прилагаемый рассказ - о той эпохе.


У нее было открытое доброе лицо, толстая коса и васильковые глаза с мохнатыми ресницами. Прямо сестрица Алёнушка из сказки. Она была новой медсестрой у нас в ЛОР отделении. Молодая деревенская девчонка только что закончившая медучилище. Мне она сразу понравилась. Такая и должна быть медсестра - открытая, добрая, спокойная. Но Света оказалась слишком уж спокойной. Даже очень слишком. Неживая какая то. Другие медсёстры её так и прозвали: Света-неживая. Или просто -- Неживая.

Я прихожу на смену. Иду вдоль коридора. У двери в палату валяется хлеб. У другой -- пролит суп. Значит, смену сдаёт Неживая - только она, разнося обед лежачим больным, разваляет еду по всему отделению. Точно - вот она сидит, перебирает таблетки. Другие медсёстры, увидя меня, сразу хватают сумку и мчатся вон. Света еще не набрала таблетки на раздачу. Шевелит губами, хлопает мохнатыми ресницами.
-- Света, иди домой, я закончу.
-- Не могу, я еще шприцы не помыла.

Однажды Света дежурила в мужском отделении. Дежурила ночную смену и среди прочих обязанностей нужно было утром отнести анализы мочи в лабораторию. В туалете ночью ставились пустые бутылочки и к ним резинками крепились бумажки с фамилией больного. Утром мужики просыпались, шли в туалет, а те, кому нужно было сдавать анализы, часть струи направляли в бутылочку. Вместо пробок бутылки затыкались свернутой бумажкой и оставлялись на подоконнике. Когда все бутылки были готовы, Света взяла поднос и пошла по переходу в другой корпус, где была лаборатория. В переходе Света споткнулась, упала и разлила всю мочу. Две бутылочки еще и разбились. А бутылки особые, с миллиметровыми делениями, из под раствора фурациллина. Света пришла ко мне на женское отделение, спросить нет ли у меня лишних бутылок. Халат у нее был мокрый. Потом мы вдвоем ходили по мужским палатам и просили мужиков помочиться повторно. Мужики протестовали, ибо помочится повторно через пятнадцать минут смог не каждый. Кто смог - накапал, другим пришлось сдавать повторно на следующий день.

Прошёл месяц как Свету взяли на работу. В очередное свое дежурство Неживая забыла выключить стерилизационный кипятильник со шприцами для антибиотиков. Вся вода выкипела и резиновые прокладки на шприцах сгорели. В ту эпоху многоразовых шприцов они были большим дефицитом. Потеря для отделения была тяжелой. На Свету долго орала старшая медсестра. Неживая смотрела на нее своими васильковыми глазами и молча моргала мохнатыми ресницами. Новый набор собирали всем миром. Два новых шприца дала старшая медсестра, один шприц подарили с глазного отделения, еще один утащили из внутривенного набора. До кучи бросили два наименее сгоревших шприца из старого набора. После обеда Света мыла новый набор с мылом. Потом промывала. Потом налила дистиллированной воды в лоток, уложила шприцы и понесла к кипятильнику. Споткнулась. Лоток со шприцами упал на кафельный пол. Все шприцы разбились. В тот же день Свету уволили.